Ст. 32 Конституции РФ

1. Граждане РФ имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей.

2. Граждане РФ имеют право избирать и быть избранными в органы гос. власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме.

3. Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда.

4. Граждане РФ имеют равный доступ к гос. службе.

5. Граждане РФ имеют право участвовать в отправлении правосудия.

Комментарий к Ст. 32 Конституции РФ

1. Часть 1 комм. ст., находясь в системном единстве с другими положениями Конституции и прежде всего с ч. 1-3 ст. 3, является нормативной основой правомочий, воплощающих как общие, так и конкретизированные (в той или иной мере) возможности граждан, их объединений и организаций участвовать в управлении делами государства и, соответственно, в осуществлении власти народа. Нормативное ядро комментируемого положения составляет конституционное понятие управление делами государства, значение которого не ограничивается содержанием самой по себе ч. 1 ст. 32; оно распространяется на все части комм. ст., имея в виду, что в них также находят свое отражение, в той или иной мере, нормативные характеристики публичных форм участия граждан в управлении государством посредством таких институтов, как выборы органов гос. власти и местного самоуправления, проведение референдумов (ч. 2), формирование гос. аппарата (ч. 4), отправление правосудия (ч. 5) и т.п.

Вместе с тем получающее закрепление в ч. 1 ст. 32 конституционное право характеризуется прежде всего собственными правомочиями, отличными от составляющих его комплексное содержание родовых конституционных правомочий граждан. Таким правомочием является, например, опосредованное членством в легитимной политической партии право на коллективное участие в избирательном процессе (см. Постановление КС РФ от 16.07.2007 N 11-П*(365)) (см. также комментарий к ч. 1 ст. 30). Представление о том, что право на участие в управлении делами государства может быть реализовано лишь через более конкретные виды прав, которые закрепляются в ч. 2, 4 и 5 ст. 32 Конституции, нельзя признать обоснованным*(366). Вывод о самостоятельном значении данного права подтверждается и международными актами по правам человека (ч. 1 ст. 21 Всеобщей декларации прав человека; п. "а" ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах), а также правовыми позициями КС РФ (см., например, Постановления от 25.02.2004 N 4-П, от 26.12.2005 N 14-П *(367)).

Одновременно это не исключает того обстоятельства, что многие из законодательно конкретизированных возможностей, находящихся в нормативной связи с правами, закрепленными в других частях ст. 32, могут быть как бы интегрированы в нормативное содержание ч. 1 той же ст. и тем самым, имея гарантирующее значение, рассматриваться как относительно самостоятельные правомочия, реализующиеся в конкретных правоотношениях и характеризующие право каждого гражданина на участие в управлении делами государства*(368). Таковыми являются, например, избирательные права, оговоренные в подп. 28 ст. 2 Закона об основных гарантиях.

Право на участие в управлении делами государства относится к числу основных политических прав, воплощающих сущность демократической идеи народовластия. По своей юридической природе оно может быть отнесено к непосредственно действующим субъективным публичным правам. Будучи проявлением политической свободы гражданина, право на участие в управлении делами государства характеризует не только субъективные правопритязания, связанные с возможностями индивидуального влияния на положение в стране, но и социальную значимость и публичную потребность в стабильной и эффективной системе организации публичной (гос. и муниципальной) власти. В этом плане оно заключает в себе как субъективно-личностное (частное), так и публично-правовое начала, соотношением которых во многом определяются не только статусные характеристики гражданина в политической сфере, но и публично-правовая природа данной сферы отношений. Из этого вытекает и еще одна важная юридическая характеристика данного права: обладая качествами субъективного и одновременно публичного политического права, оно может получать реализацию как на индивидуальной, так и коллективной основах. Данные характеристики находят свое подтверждение и в практике Конст. Суда, который, в частности, применительно к избирательным правам неоднократно указывал на то, что в силу взаимосвязанных положений ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 3 и ч. 1 и 2 ст. 32 Конституции соответствующие права как права субъективные выступают в качестве элемента конституционного статуса избирателя; вместе с тем они являются элементом публично-правового института выборов, в них воплощаются как личный интерес каждого конкретного избирателя, так и публичный интерес, реализующийся в объективных итогах выборов и формировании на этой основе органов публичной власти (см. абз. 1 п. 3 мотивировочной части Постановления КС РФ от 29.11.2004 N 17-П; абз. 2 п. 2 мотивировочной части Определения КС РФ от 04.12.2007 N 797-О-О*(369)).

При этом конституционное понятие управление делами государства нельзя отождествлять с государственным управлением. Под управлением делами государства следует понимать все формы субъективно-публичного властвования в государстве, в том числе на уровне местного самоуправления (муниципального образования) посредством прямого волеизъявления граждан и в пределах полномочий выборных и др. органов самоуправления*(370) (см. Постановление КС РФ от 30.11.2000 N 15-П) (см. комментарий к ст. 3, 12, 130-132). Как подчеркнул Конституционный Суд, народовластие, будучи одной из основ конституционного строя РФ, осуществляется и через признанное и гарантированное государством местное самоуправление. Народ не только конституирует органы местного самоуправления и легитимирует их полномочия, но и контролирует в предусмотренных законом формах их деятельность (см. Постановление КС РФ от 10.06.1998 N 17-П*(371)). Взаимодействие правомочий гражданина на участие в осуществлении как гос. власти, так и местного самоуправления отражает диалектику гос. и муниципальных начал в конституционном механизме народовластия, что на конституционно-категориальном уровне проявляется через понятие "дела государства", включающие в том числе и вопросы местного значения (ст. 130 Конституции).

Характеризуя субъектный состав закрепляемого в ч. 1 ст. 32 конституционного права, следует исходить из того, что основными политическими правами обладают граждане соответствующего государства. Такой подход характерен и для российского законодательства. Так, согласно п. 1 ст. 11 Закона о выборах Президента РФ не допускается участие иностранных граждан, лиц без гражданства, иностранных организаций, международных организаций и международных общественных движений в осуществлении деятельности, способствующей либо препятствующей подготовке и проведению выборов Президента, выдвижению, регистрации и избранию того или иного кандидата. Аналогичный режим установлен и для выборов депутатов ГД (п. 1 ст. 12 Закона о выборах депутатов ГД ФС РФ). Утрата депутатом законодательного (представительного) органа власти гражданства РФ, приобретение им гражданства иностранного государства либо получение им вида на жительство или иного документа, подтверждающего право на постоянное проживание гражданина РФ на территории иностранного государства, является основанием для досрочного прекращения депутатских полномочий (п. 4 ст. 12 Федерального закона от 06.10.1999 N 184-ФЗ). Вместе с тем, как установлено в абз. 2 ч. 1 ст. 3 Закона о местном самоуправлении, иностранные граждане, постоянно или преимущественно проживающие на территории муниципального образования, обладают при осуществлении местного самоуправления правами в соответствии с международными договорами РФ и федеральными законами, что основывается на положениях ч. 3 ст. 62 Конституции.

Конституционное право граждан на участие в управлении делами государства логически дополняет субъективно-личностными началами принцип и нормативную конструкцию народного суверенитета (ч. 2 ст. 3 Конституции).

При этом конституционное политико-правовое представительство нельзя трактовать по аналогии с представительством в частно-правовых отношениях. Воля народа, как сказано в ч. 3 ст. 21 Всеобщей декларации прав человека, должна быть основой власти правительства, однако возможности участия в публично-властном управлении через представителей ограничены принципом свободного мандата (независимости) депутатов законодательных (представительных) органов власти (что не противоречит принципу объективного выражения депутатами интересов избирателей), законодательно определенной компетенцией иных выборных и формируемых органов публичного властвования и должностных лиц*(374), конституционными и законодательными гарантиями независимости судей. С учетом этих ограничений управление через представителей может заключаться только в косвенном влиянии граждан (населения) на государственное управление законно уполномоченными к тому лицами, посредством доведения до них мнения граждан (населения) об актуальных задачах и качестве осуществляемого управления.

Важное значение имеет и конституционная формулировка свои представители, принципиально уточняющая адресатов допустимого гражданского воздействия. Формы же такого воздействия определяются законодателем в зависимости от уровня публичного властвования. Например, Закон о местном самоуправлении закрепил такие формы коллективного и индивидуального участия населения в осуществлении местного самоуправления, как: правотворческая инициатива граждан; публичные слушания (обсуждения) проектов муниципальных правовых актов; собрания граждан для обсуждения вопросов местного значения или информирования населения о деятельности органов местного самоуправления и должностных лиц местного самоуправления; опросы граждан; обращения граждан в органы местного самоуправления (ст. 26, 28, 29, 31 и 32 Закона). Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 33 Закона граждане вправе участвовать в осуществлении местного самоуправления в иных формах, не противоречащих Конституции, федеральным законам, законам субъектов РФ.

Допустимое (информирующее, побуждающее) воздействие граждан (населения) на властных представителей, как правило, сочетается с пользованием иными конституционными правами, в том числе закрепленными в ч. 1 и 4 ст. 29, ст. 31, 33 Конституции. Гарантиями политического участия выступают свобода массовой информации и запрет цензуры (ч. 5 ст. 29 Конституции), институты выборности и политической ответственности власти, а также специальные нормативные установления.

Конституционно обоснованными были признаны также статусные ограничения, не позволяющие депутатам, деятельность которых осуществляется на профессиональной основе, заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности. Как подчеркнул Конституционный Суд, такие запреты не означают и разноуровневого (по отношению к депутатам, работающим без отрыва от основной деятельности) гарантирования независимости депутатов в зависимости от формы осуществления ими депутатской деятельности, поскольку учитываются при назначении соответствующим депутатам денежного содержания и др. выплат, предусмотренных законодательством*(377).

Конституционное право на участие в управлении делами государства получает свое дополнительное обоснование и конкретизацию не только в федеральном законодательстве, но и в законодательстве субъектов РФ, в котором в соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 72 Конституции предусматриваются дополнительные гарантии его защиты.

2. В ч. 2 комм. ст. закреплены основные политические права, обеспечивающие гражданам их участие в реализации высшего непосредственного народовластия в форме референдума и свободных выборов.

Принципиальная особенность и многоплановость содержания комментируемого положения заключена, во-первых, в признании за гражданами права непосредственно формировать выборные органы публичной власти посредством реализации двух основных правомочий (избирать и быть избранными в соответствующие органы), которые традиционно характеризуются как активное и пассивное избирательные права; во-вторых, в утверждении принципиального единства избирательных и референдарных прав, связанных с участием граждан как в выборах, так и в референдумах; наконец, в-третьих, соответствующие институты непосредственной демократии - выборы, референдумы и участие в них граждан - характеризуются принципиальным единством с точки зрения сфер реализации, имея в виду как государственную, так и муниципальную власть. Это позволяет сделать вывод о наличии конституционных основ единого электорально-правового статуса гражданина РФ*(378) (см. Определение КС РФ от 11.03.2005 N 72-О), включающего избирательные и референдарные права, реализуемые в процессе организации и проведения выборов и референдумов как на уровне гос. (федеральной и региональной), так и муниципальной власти. Одновременно из анализируемого положения вытекает принципиально важный вывод, имеющий методологическое значение для поиска конституционно обоснованного баланса публичных и частных начал в избирательной системе РФ; он заключается в том, что Конституция включает избирательную систему в сферу своего регулирования прежде всего через избирательные права граждан, отдавая, т.о, последним приоритет в соотношении, например, с ролью политических партий, избирательных комиссий или выборных органов власти и т.п. Конституционно значимым является также вытекающий из этого подход фед. законодателя, заключающийся в том, что вопросам обеспечения и защиты всей совокупности избирательных и референдарных прав посвящен единый, имеющий в своей основе кодификационное значение Закон об основных гарантиях*(379).

В то же время, отмечая принципиальное единство электорально-правового статуса граждан РФ, есть достаточные основания говорить, в том числе из правовой позиции Конст. Суда, о самостоятельном значении, например, избирательных прав, определяющих выборность органов местного самоуправления (см., например, Постановления КС РФ от 30.05.1996 N 13-П, от 24.01.1997 N 1-П, от 03.11.1997 N 15-П *(380)). Этому соответствует и наличие специального (профильного) Федерального закона от 26.11.1996 N 138-ФЗ "Об обеспечении конституционных прав граждан РФ избирать и быть избранными в органы местного самоуправления" (в ред. от 12.07.2006). Однако вряд ли в данном случае есть основание говорить о сущностных особенностях, речь идет лишь об особенностях "содержательного" наполнения "разноуровневых" избирательных прав, поскольку свобода выбора избирателя лишь отчасти соотнесена с природой той власти, в выборах которой он участвует. Именно из специфики природы публичного властвования на уровне местного самоуправления (защита прав и интересов жителей конкретной территории) исходил Конституционный Суд, признавая возможность статусного ограничения соответствующих избирательных прав для военнослужащих, проходящих службу (не по контракту) на территории муниципального образования, но членами муниципального сообщества не являющихся (см. Определения от 22.05.1997 N 71-О, от 06.11.1998 N 151-О *(381)).

В ряде случаев (в определенном контексте) КС РФ говорит о закреплении в ст. 32 Конституции права граждан избирать и быть избранными в органы гос. власти и органы местного самоуправления или - права на свободные выборы (см., например: Постановление от 11.03.2008 N 4-П*(382)); однако последовательный конституционный анализ предполагает признание и определенной самостоятельности активного и пассивного избирательного права.

2.1. Активное избирательное право может быть охарактеризовано - с точки зрения конституционного содержания - прежде всего как всеобщее равное и прямое при тайной форме его реализации. Это вытекает из нормативного единства комментируемого положения с получающими закрепление в Конституции принципами избирательного права, в частности, применительно к выборам Президента РФ (ч. 1 ст. 81). Анализ соответствующих конституционных норм во взаимосвязи с международно-правовыми стандартами в области избирательного права*(383) позволяет сделать вывод, что принципы избирательного права получают реализацию прежде всего через избирательные права граждан.

Так, равенство определяет тождество, одинаковость меры возможного влияния каждого гражданина на формирование властных органов: один равноценный голос либо равное с другими избирателями число голосов. Обеспечивая действительное и справедливое (в конституционном смысле) народное представительство, такое равенство в свою очередь должно быть гарантированным, и любые отступления от этого принципа неконституционны. На это, в частности, указал Конституционный Суд при рассмотрении избирательного закона одного из субъектов Федерации, который допускал наделение избирателей неравным числом голосов в различных - одно- и многомандатных - округах, возможность необоснованного и произвольного решения соответствующих вопросов, а также не обеспечивал надлежащих условий реализации конституционного требования судебной защиты избирательных прав граждан (см. Постановление КС РФ от 23.03.2000 N 4-П*(384)). Конституционный Суд РФ конкретизировал некоторые из соответствующих правовых, организационных, информационных средств и способов гарантирования избирательного равенства: включение избирателя не более чем в один список избирателей, образование равных по числу избирателей избирательных округов, соблюдение установленных норм представительства, предоставление равных юридических возможностей участия в предвыборной кампании для кандидатов. В то же время нарушениями принципа конституционного равенства избирателей были признаны усложнение процедуры выдвижения кандидатов в депутаты в республике по сравнению с федеральными требованиями (см. Постановление от 21.06.1996 N 15-П*(385)); изменение правил подсчета голосов в ходе одних выборов (при повторном голосовании) (см. Постановление от 10.07.1995 N 9-П*(386)).

Наряду с этим, Конституционный Суд подтвердил конституционность придания обратной силы положениям нового закона, изменяющим избирательную процедуру в целях уточнения способов выявления действительной воли избирателей как установления, не нарушающего не только равенства избирательных прав граждан*(387), но и всеобщности выборов.

Прямой характер активного избирательного права означает принципиальное условие непосредственного и личного голосования каждого гражданина без каких-либо институциональных или договорных изъятий.

Особые условия - с точки зрения реализации активного избирательные права - возникают у избирателей, когда в случаях и в порядке, предусмотренных законодательством, проводится голосование по почте, электронное голосование, досрочное голосование, голосование вне помещения для голосования. Важной конституционной гарантией недопустимости какого-либо контроля за актом волеизъявления гражданина или принуждения его к разглашению выраженного мнения в процессе выборов является в этом плане принцип тайного голосования, который одновременно как бы обеспечивает также "приращение" нормативного содержания активного избирательного права.

Активным избирательным правом, согласно положению п. 1 ст. Закона об основных гарантиях, можно пользоваться с достижением возраста 18 лет. Основные гарантии такого права установлены данным Законом, дополнительные - могут устанавливаться федеральными законами, законами субъектов Федерации. К числу основных гарантий относится, в частности, то, что выборы организуют и проводят специальные (избирательные) комиссии, вмешательство в деятельность которых со стороны органов гос. власти, органов местного самоуправления, организаций, должностных лиц, иных граждан не допускается (п. 7 ст. 3 Закона). В п. 2 ст. 4 Закона воспроизводится также - применительно к активному избирательному праву - конституционный принцип запрета дискриминации (ч. 2 ст. 19 Конституции).

Наряду с этим, в соответствии с п. 4 ст. 4 Закона названным правом обладает гражданин, место жительства которого расположено в пределах избирательного округа. Одновременно указывается, что активное избирательное право может быть предоставлено гражданину, место жительства которого расположено за пределами избирательного округа. При этом соответствующие нормативные конструкции Закона соотнесены с правовыми позициями Конст. Суда РФ (Постановление от 24.11.1995 N 14-П*(389)), в которых было подчеркнуто, что свобода выбора места жительства является конституционным правом каждого российского гражданина (см. комментарий к ч. 1 ст. 27). Сам по себе факт отсутствия гражданина на момент составления списков избирателей по месту постоянного или преимущественного проживания не может служить основанием для отказа ему во включении в список избирателей на соответствующем избирательном участке.

Как это вытекает из п. "б" и "н" ч. 1 ст. 72 Конституции, субъекты РФ обладают возможностью активного участия в нормативном правовом регулировании избирательных отношений, реализуя которую они принимают избирательные кодексы или специальные законы о выборах отдельных органов гос. и муниципальной власти. На данной основе обеспечиваются избирательные права граждан применительно к соответствующему уровню выборов, а кодекс (закон) субъекта РФ выступает при этом в качестве конкретизирующего нормативного регулятора субъективных избирательных прав граждан. Такое регулирование производно от базового, устанавливаемого - в соответствии с принципом единства системы правового регулирования избирательных прав, вытекающим из ст. 4 (ч. 2), 15 (ч. 1), 32 (ч. 1 и 2), 71 (п. "в"), 72 (п. "б" ч. 1) и 76, - Конституцией и федеральными законами. Вводя конкретные избирательные процедуры, законодатель субъекта РФ должен - с учетом особенностей предмета правового регулирования - предусматривать необходимые дополнительные гарантии избирательных прав граждан и, во всяком случае, не должен снижать уровень фед. гарантий этих прав; не вправе также вводить какие-либо ограничения конституционных избирательных прав и тем более - устанавливать такие процедуры и условия, которые затрагивают само существо права на свободные выборы. В силу этого значительно возрастают требования к правотворческой компетентности законодателя субъекта РФ.

Например, Закон об основных гарантиях устанавливает в качестве соответствующих гарантий процент допустимого выбытия кандидатов из списка кандидатов, выдвинутых от избирательного объединения (политической партии). Системное конституционно-правовое толкование раскрывает ориентирующее значение данного положения для законодателя субъекта РФ при конкретизации им другого положения этого Закона - о числе региональных групп, уменьшение которого влечет отказ в регистрации списка кандидатов. Законодатель субъекта РФ не может не учитывать того обстоятельства, что факт недостаточного числа региональных групп как основание отказа в регистрации списка кандидатов, выдвинутых политической партией, федеральный законодатель обусловил выбытием значительного числа кандидатов и региональных групп, стремясь к обеспечению баланса таких конституционных ценностей, как плюралистическая демократия, многопартийность, свобода деятельности политических партий, пассивное и активное избирательное право граждан. Руководствуясь целью и действительным смыслом Закона об основных гарантиях, для предотвращения неправомерного ограничения права на свободные выборы законодатель субъекта РФ вправе, в частности, установить минимальное и максимальное число региональных групп, на которые может быть разбит список кандидатов, либо определить максимальное число региональных групп, предоставив право избирательному объединению самостоятельно принимать решения о формировании той или иной группы, избегая неблагоприятных последствий в виде отказа в регистрации (см. Постановление КС РФ от 11.03.2008 N 4-П).

Специфика пользования активным избирательным правом при выборе высших органов гос. власти, главы государства предопределяет дополнительные федеральные гарантии и возможности голосования (см., например, п. 8 ст. 27 Закона о выборах Президента РФ). Вместе с тем содержательные конкретизации основных избирательных прав применительно к избираемым лицам нельзя отождествлять с конституционными правами как таковыми и, следовательно, нельзя априори проецировать соответствующие возможности выбора (и избрания) на все органы гос. власти и должностных лиц. В частности, как указал Конституционный Суд в Постановлении от 21.12.2005 N 13-П*(390), право принимать участие в прямых выборах высшего должностного лица субъекта РФ и быть избранным на эту должность не закреплено в качестве конституционного права гражданина РФ. Нет такого права и в числе тех общепризнанных прав и свобод человека и гражданина, которые в Конституции не названы, а значит, их законодательная отмена не может трактоваться как ограничение конституционных прав и нарушение ст. 32 и 55 Конституции.

Но в отдельных случаях, как подчеркнул Суд в том же Постановлении от 25.12.2001 N 17-П, нарушения основных избирательных прав могут повлечь искажение самого принципа свободного волеизъявления народа на выборах, что ставит под сомнение их конституционную ценность и является основанием для признания их недействительными. Предусмотренная законодателем возможность отмены решения об итогах голосования и признания итогов голосования, результатов выборов недействительными, если допущенные нарушения не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей (п. 1, 1.2 ст. 77 Закона об основных гарантиях), является исключительным средством гос. гарантирования и правосудного обеспечения избирательных прав.

Заявляя требования судебной защиты избирательных прав, необходимо в полной мере учитывать содержательные (нормативные) различия активных и пассивных избирательных полномочий граждан. Например, Верховный Суд придерживается позиции, согласно которой правоприменительный акт, хотя бы и затрагивающий пассивное избирательное право кандидатов в депутаты, включенных в список избирательного объединения, либо кандидата в депутаты по одномандатному избирательному округу, не касается (не нарушает) активных избирательных прав иных граждан, поскольку по смыслу таких конституционных прав каждый избиратель может голосовать за любой зарегистрированный список кандидатов или за любого зарегистрированного кандидата, включенных в списки для голосования (см. определения ВС РФ от 04.03.2004 N 45-Г04-11, от 04.03.2004 N 45-Г04-12, от 23.12.2003 N 56-Г03-21).

Пользование основным активным избирательным правом может вступать в определенные противоречия с действиями других лиц, основанными на требованиях гарантирования свободы мысли и слова, права свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, свободы массовой информации (ч. 1, 4 и 5 ст. 29 Конституции). Соответствующая правовая коллизия может быть преодолена только на основе конституционно сбалансированной регламентации процесса выборов (см., например, Постановление КС РФ от 30.10.2003 N 15-П*(391)).

2.2. Пассивное избирательное право граждан означает, по своей сути, возможность выдвигаться в установленном законом порядке для избрания депутатом, членом представительного (законодательного) органа гос. власти, органа местного самоуправления или выборным должностным лицом публичной власти и возможность быть избранным в соответствии с адекватно выявленным результатом непосредственного волеизъявления народа (населения) в лице необходимого большинства соответствующего избирательного корпуса.

Пассивное избирательное право ограничено непосредственно Конституцией в части возрастных цензов: Президентом РФ может быть избран гражданин не моложе 35 лет, депутатом ГД - достигший 21 г. (ч. 2 ст. 81, ч. 1 ст. 97). Для кандидатов на выборах Президента установлено также требование их постоянного проживания в РФ не менее 10 лет. Конституционный Суд подтвердил конституционный характер обусловленных этими требованиями законодательных установлений о порядке и условиях осуществления пассивного избирательного права (см., например, Определение от 08.07.1999 N 122-О*(392)).

Способы установления действительной воли избирателей на выборах зависят от вида избирательной системы, которая во всяком случае должна обеспечивать реальность избирательных прав. В этой связи Конституционный Суд РФ в Постановлении от 10.06.1998 N 17-П впервые обратился к оценке конституционности пропорциональной системы выборов как таковой; одновременно указал, что тот или иной так называемый "заградительный" барьер в различных конкретных конституционно значимых юридических условиях может выступать и как допустимый, соответствующий Конституции, и как чрезмерный, подрывающий конституционные принципы; обосновал допустимость выражения воли избирателей посредством голосования "против всех кандидатов". Позднее, с учетом изменений Федерального избирательного законодательства, КС РФ в упомянутом Постановлении от 16.07.2007 N 11-П признал обоснованным повышение требований к минимальной численности членов политических партий и указал, что эти требования в условиях пропорциональной избирательной системы призваны обеспечить интеграцию интересов и потребностей общества и его различных социальных и территориальных слоев и групп и их адекватное выражение в Государственной Думе; они, однако, не должны приводить к монополизации политической деятельности и однопартийности*(393). При этом сам по себе переход федеральной избирательной системы от смешанного типа к пропорциональному Суд оценивает как укладывающийся в пределы конституционно допустимой дискреции фед. законодателя, который вправе установить тот или иной порядок формирования ГД, соблюдая, однако, при этом конституционные принципы народного представительства и избирательного права (см. Определения КС РФ от 15.11.2007 N 845-О-О, от 18.12.2007 N 920-О-О, N 921-О-О ).

В то же время в ситуации, когда на выборах в ГД число избирателей в субъекте Федерации оказывается меньше установленной нормы представительства, Конституционный Суд признал допустимыми - в рамках поиска баланса конституционных ценностей и в качестве вынужденной меры - определенные отступления от требования равного избирательного права, в частности в пользу принципов федерализма и равноправия субъектов Федерации. Такое ограничение возможно в целях сохранения гос. единства и стабильности конституционного строя, без которых невозможна нормальная реализация прав и свобод человека, а также для обеспечения надлежащего представительного характера фед. парламента (см. Постановление КС РФ от 17.11.1998 N 26-П*(397)).

Одновременно при решении вопроса о конституционности ограничений пассивного избирательного права следует учитывать объективные (имманентно присущие) пределы его нормативного содержания, из чего вытекает допустимость некоторых специальных условий правопользования. Такими специальными условиями, в равной мере распространяющимися на всех кандидатов (принцип равноправия), КС РФ были признаны, в частности, требование о представлении избирательных документов, необходимых для регистрации кандидата и положение о необходимости создания избирательных фондов для обеспечения контроля за финансированием выборов, пополняемых в том числе за счет средств, выделенных избирательной комиссией. Не являются ограничениями пассивного избирательного права также нормативные запреты на совмещение публично-властных должностей, законоположения о досрочном прекращении депутатских полномочий лиц, условно осужденных или признанных виновными в совершении преступления вступившим в силу приговором суда, нормы института отзыва депутата (другого должностного лица) в целом и т.п. Вместе с тем, с учетом оговоренных выше пределов полномочий законодателя субъекта РФ, нарушением требований равенства было признано установление на соответствующем уровне дополнительных, противоречащих федеральным гарантиям и стандартам условий приобретения пассивного избирательного права (далее по тексту) (см. Постановления КС РФ от 24.07.1997 N 9-П, от 27.04.1998 N 12-П *(398)).

2.3. Конституционное право участвовать в референдуме (референдарное право) в силу ч. 2 и 3 ст. 3, ч. 1 и 2 ст. 32, ч. 2 ст. 130 Конституции относится к основным политическим правам, определяющим электорально-правовой статус гражданина РФ, важнейшую форму непосредственного участия в управлении делами государства, включая практику осуществления местного самоуправления. Обе высшие формы непосредственной демократии (выборы и референдум), имея собственное предназначение в процессе осуществления народовластия, равноценны и, будучи взаимосвязаны, дополняют друг друга (см. Постановление КС РФ от 11.06.2003 N 10-П*(399)). В конституционном механизме осуществления народовластия средствами волеобразования и воле изъявления народа институт референдума обеспечивает открытость процессов принятия легитимных политических решений (см. Постановление КС РФ от 21.03.2007 N 3-П*(400)). Вместе с тем референдумы не должны рассматриваться, на что обращает внимание Парламентская Ассамблея Совета Европы (Рекомендация 1704 (2005) от 29 апреля 2005 г.), в качестве альтернативы парламентской демократии, ими не следует злоупотреблять, они не должны использоваться для подрыва легитимности и примата парламентов как законодательных органов и в обход принципа верховенства права (п. 5 и 8).

Необходимо, однако, подчеркнуть, что в Конституции говорится о праве участвовать в референдуме, и, следовательно, одной возможностью голосования по публично значимым вопросам это основное право не исчерпывается, оно должно включать и иные институциональные правомочия, что подтверждается в законодательстве. Так, по смыслу положений ч. 1, 4 и 5 ст. 2 Закона о референдуме, а также согласно легальной дефиниции право на участие в референдуме - это конституционное право граждан РФ голосовать на референдуме, участвовать в выдвижении инициативы проведения референдума, а также в иных законных действиях по подготовке и проведению референдума (п. 11 ч. 2 ст. 4 Закона о референдуме). Аналогичная формулировка содержится в п. 51 ст. 2 Закона об основных гарантиях.

Важно также иметь в виду, что нормативное содержание правомочий граждан по участию в референдуме имеет определенные особенности, связанные с классификационными характеристиками отдельных видов референдумов: это могут быть, например, обязательные и факультативные референдумы, а в рамках последних - инициативные (петиционные) референдумы. Референдум считается факультативным, если в нормативных правовых актах устанавливается возможность, но не обязательность его проведения по определенному кругу вопросов. Так, Конституционное Собрание может вынести разработанный им проект новой Конституции на всенародное голосование (ч. 3 ст. 135 Конституции).

Референдумы, инициируемые гражданами (петиционные референдумы), предполагают более широкий набор правомочий граждан на участие в референдуме, чем в тех референдумах, которые проводятся по инициативе органов гос. власти. В петиционном референдуме фактически совмещаются два института непосредственной демократии: народная инициатива (подача петиции) и собственно референдум. Аналогом права на петицию в системе конституционных прав и свобод российских граждан выступает право на обращение (см. комментарий к ст. 33). Однако возможность обращения граждан, инициирующего референдум, следует трактовать именно в контексте содержания права на участие в референдуме.

Особенностью комментируемого конституционного права является то, что инициировать конкретный референдум и обеспечить принятие решения о его назначении граждане могут только совместно, на коллективной основе участников такого (инициируемого) референдума, а число таких участников определяется в зависимости от уровня референдума (федеральный, субфедеральный, местный). Так, согласно Закону о референдуме, инициативная группа по проведению референдума должна состоять из региональных подгрупп, создаваемых более чем в половин